Немного хорошей литературы -- Ирвинг Стоун, "Жажда жизни"

Директор компании "Шарбонаж бельжик", которой принадлежали четыре шахты
в окрестностях  Вама,  оказался  совсем  не  такой  жадной  скотиной,  как
представлял его себе Винсент. Правда, он был немного толстоват, но у  него
были добрые, ласковые глаза и несколько виноватые манеры.
   Внимательно выслушав горячую речь Винсента о тяжкой жизни углекопов, он
сказал:
   - Я знаю, господин Ван Гог. Это старая история.  Люди  думают,  что  мы
нарочно морим их голодом, чтобы загрести  побольше  барышей.  Но  поверьте
мне, все это далеко не так. Позвольте, я покажу вам диаграммы,  выпущенные
международным горнопромышленным бюро в Париже.
   Он развернул на столе большой лист бумаги и  указал  пальцем  на  синюю
линию внизу.
   - Глядите, господин Ван Гог, бельгийские угольные копи - самые бедные в
мире. Добыча угля у нас настолько затруднена, что продать его при нынешней
конкуренции с выгодой почти  немыслимо.  Производственные  расходы  у  нас
самые высокие во всей Европе, а прибыли - самые низкие! Вы  понимаете,  мы
вынуждены продавать уголь по той же цене, что и те  шахты,  которым  тонна
угля обходится гораздо дешевле. Мы все время стоим на  грани  банкротства.
Вы меня понимаете?
   - Кажется, да.
   - Если мы увеличим плату шахтерам на один франк в сутки,  наши  расходы
будут выше рыночной цены на уголь. Тогда нам придется закрыть копи. И  тут
уж рабочие в самом деле будут умирать с голоду.
   - А не могут ли владельцы  получать  чуть  поменьше  дохода?  Тогда  бы
больше оставалось для рабочих.
   Директор печально покачал головой.
   - Нет, господин Ван Гог. Вы знаете, благодаря  чему  существует  шахта?
Благодаря капиталу, как и всякое другое  дело.  А  капитал  должен  давать
прибыль, иначе он утечет в другое место. В настоящее время акции "Шарбонаж
бельжик"  приносят  всего-навсего  три  процента  дохода.  Если  дивиденды
снизятся хотя бы на полпроцента, владельцы акций изымут  свои  капиталы  и
наши шахты закроются, потому что без денег работать нельзя.  И  опять-таки
углекопы окажутся без куска  хлеба.  Как  видите,  господин  Ван  Гог,  не
акционеры и не директора компании несут ответственность за ужасные условия
труда в Боринаже. Все дело в неблагоприятном залегании пластов. А за  это,
мне кажется, надо винить только господа бога!
   В другое время Винсент содрогнулся бы от такого богохульства, но теперь
он пропустил это  мимо  ушей.  Он  раздумывал  над  тем,  что  сказал  ему
директор.
   - Сократите по крайней мере рабочий день.  Тринадцать  часов  работы  -
ведь это убийство. Скоро у вас не останется ни одного рабочего.
   - Господин Ван Гог, мы не можем сократить рабочий день, это равносильно
повышению платы. Ведь рабочий за два  с  половиной  франка  в  день  будет
выдавать гораздо меньше угля и расходы на тонну угля возрастут.
   - Но все же у вас есть одна возможность облегчить участь шахтеров.
   - Вы говорите об охране труда?
   - Вот именно. Уменьшить  количество  несчастных  случаев  вы,  конечно,
можете.
   Директор снова без всякого раздражения покачал головой.
   - Нет, господин Ван Гог, не можем. Мы не можем выпустить  новые  акции,
потому что дивиденды у нас низкие. Откуда же взять дополнительную  прибыль
на всякие усовершенствования? Ах, господин Ван  Гог,  получается  воистину
порочный круг.  Это  безнадежное  дело.  Я  думал  о  нем  тысячу  раз.  В
результате из убежденного католика я превратился в отъявленного атеиста. Я
не могу понять, как это всемогущий  бог  намеренно  создал  такие  условия
жизни и обрек целые поколения  людей  на  вечное  рабство  и  нищету,  без
единого проблеска надежды.
   Винсенту больше нечего было сказать. Глубоко потрясенный, он поплелся в
свою хижину.