December 21st, 2013
А пока немного отвлекся и решил написать пост вот о чем -- у каждого человека есть какая-то основная страсть, которая дает ему энергию для жизни. Как там писал Маяковский -- "бензин, что движет сердец кусками". У меня это как вы, мои уважаемые френды, уже поняли, это любопытство и желание учится. Мне жутко интересно жить ибо в жизни все время можно узнать еще что-нить новенькое, еще чему-нить научится, еще чего-нить понять. В детстве у меня родители отбирали книжки, чтобы я еще хоть чем-то занялся, кроме чтения, в школе меня учителя считали "слишком умным" потому что я задавал им вопросы, на которые они не знали ответов, в университете чуть было не исключили из комсомола за не к месту процитированную фразу В.И. Ленина, но уж сейчас-то мне никто не помешает учится столько, сколько захочу и тому, чему захочу. Вот оно -- СЧАСТЬЕ!
Но люди, слава богу, все разные. Вот моя мама, например, живет ДОЛГОМ. В свои 75, пережив голодное военное и послевоенное детство, пережив отца-алкоголика, который их с моей бабушкой выгонял зимой в 40-ка градусный мороз на улицу полуодетыми, кое-как сбежав из деревни в 1958-ом году на комсомольскую стройку, пережив смерть своего ребенка (моей младшей сестры), она сейчас живет исключительно ради ЗАБОТЫ О ДЕТЯХ. Слава богу, у меня есть два младших братца-раздолбая, которые ухитрились "проиметь" в этой жизни все, что только можно было проиметь. Вот о них-то мама и заботится. Сдает в аренду квартиру одного их них и высылает ему арендную плату после оплаты коммуналки, покупает второму нужные ему лекарства, периодически просит у меня для них денег -- в общем, всячески их опекает и этим живет. И пока ей будет о ком заботится -- она будет жить.
Есть у меня товарищ, который живет "удовольствиями плоти". В свои "под пятьдесят" у него жена, младше его на 12 лет, пара постоянных любовниц и периодически случаются непостоянные, он любит вкусно поесть, хорошо выпить, попарится в баньке, в общем, как принято говорить, "наслаждается жизнью". Отними у него эти радости -- он зачахнет за месяц и сопьется...
А чем живете вы, мои уважаемые френды? Расскажите, интересно же...
(Отрывок...)
Ну, а кроме того – "вторая Испания"! Куба! Это отзывалось в каждой душе: "Шхуна "Гранма"… "Сантьяго"… "Сьерра-Маэстра"… "Патриа о муэрте"!
Еще сдержанно, хотя и с одобрением высказывались о легендарных бородачах газеты. Еще не было победы. Но мы эту победу ждали! Потому что там воевали наши братья по духу. Молодые! Бескорыстные! Отчаянные! Всё готовые отдать, чтобы "сладкое слово Свобода" стало явью.
Уж они-то, когда возьмут власть, не позволят, чтобы слово расходилось с делом! Не дадут затравить писателя, если найдется у них свой Пастернак. Не станут клеймить и выгонять студентов, если кто-то обнаружит в их стихах "идеалистические ноты"! Газеты не будут поливать помоями молодых поэтов, которые собирают вокруг себя тысячные толпы! Никто не посмеет загонять людей на праздничные демонстрации под угрозой лишения стипендии!.. Они покажут вам, зажравшимся чинодралам всего мира, что такое н а с т о я щ а я революция!..
Кому ведомо было, что любая революция – поначалу всегда гордая, искренняя, юная – в самой себе несет зародыш собственной гибели или перерождения?
Кто понимал, что рыцарь свободы хорош, когда он на боевом коне, на баррикаде или даже на эшафоте? А победивший революционер должен уйти или стать политиком. Политика же…
И чем самоотверженней сражался человек за счастье людей, тем крепче в нем уверенность, что теперь только он знает, как наделить страну этим счастьем сполна. А кто ему не верит – пожалеет…
Так хорошо все начиналось! Январь пятьдесят девятого, ликующие толпы в Гаване. Семнадцатилетние учителя, спешащие в горные деревни, чтобы научить грамоте больших и малых. Герои Плайя-Хирон…
А помните газетные снимки шестьдесят первого? Молодой Фидель и Гагарин! Рукопожатие, ослепительные улыбки. "Два героя, два майора!" – восхищались корреспонденты.
Он и правда был майором – герой тогдашней Кубы. Команданте – это и значит майор. Не было тогда еще там генеральских "команданте де дивизио", "команданте де бригада"…
Эх, если бы он мог навсегда остаться просто славным команданте! Нет, не судьба…
Прямо как у Киплинга:
