Глава 1. Пирог с миной(отрывок...)
-- А Вы кто? -- спросил Петропавел, не вполне понимая слова незнакомца
и подозрительно его разглядывая. Тот был одет исключительно старомодно:
широкополая шляпа, плащ до земли, под плащом -- жабо со всеми делами, потом
ботфорты, шпоры...
-- Бон Жуан, -- отрекомендовались в ответ.
-- Дон Жуан? -- переспросил Петропавел.
-- Бон! Бон Жуан, я ведь ясно сказал. Дон Жуан -- он противный очень,
бабник и так далее. Я про него такое знаю: шестой, хоть пятый!
-- Как это -- шестой, хоть пятый?
-- Хоть стой, хоть падай, говорю. -- И Бон Жуан заметил:
-- У Вас со слухом что-то... А я, чтоб вы знали, -- хороший, отличный я просто.
-- Очень приятно, -- пришлось соврать Петропавлу.
-- Теперь Вы о себе говорите, хороший Вы или нет! -- приказал Бон Жуан.
-- Да как сказать... -- засмущался Петропавел.
-- Скажите, как есть, -- посоветовал Бон Жуан, -- я все пойму и прощу.
Я же Вас не знаю, поэтому Вас для меня пока нет. Стало быть, можно предполагать
о Вас что угодно. Например, что Вы дрянь.
-- Благодарю Вас, -- поклонился Петропавел.
-- Не стоит благодарности: предполагать действительно очень легко.
Попробуйте предположить, например, что нынешний король Франции лыс.
Петропавел попробовал и признался: -- Не могу... Во Франции сейчас
вообще нету короля.
-- Тем более! -- горячо подхватил Бон Жуан. -- Если его нет, как раз и
допустимо предположить о нем все, что хочешь! Эта ситуация сильно напоминает
хотя бы следующую: если у Вас нет денег, можно смело предполагать, что Ваши деньги
сделаны из листьев лопуха, или из блинной муки, или из кафельных плиток. Денег
все равно нет -- так что любое предположение равноценно. Потому-то и несуществующего
короля Франции одинаково правильно представлять себе лысым, заросшим волосами,
стриженым под горшок: ни одна из версий не будет ошибочной. Это ведь самое милое
дело -- строить предположения о том, чего нет, или о том, чего не знаешь.
-- То есть на пустом месте! -- язвительно уточнил Петропавел.
-- А на каком еще можно? -- изумился Бон Жуан. -- Если место чем-то занято,
его сначала нужно расчистить, а потом уже строить предположения.
Петропавел начал раздражаться:
-- Значит, ни короля Франции, ни денег нет, а мы с вами давайте рассуждать
о том, какие они!
Бон Жуан несколько даже опешенел от этого заявления:
-- У Вас, что же, вообще отсутствуют какие бы то ни было представления о том,
чего нет?
-- Но если этого нет! -- воскликнул Петропавел. -- На нет и суда нет.
-- Забавно, -- скорее себе, чем Петропавлу, сказал Бон Жуан. -- По-Вашему
получается, строить предположения можно только по поводу того, что есть? Но если
это и так уже есть -- какой же смысл строить предположения?.. Мои ботфорты, -- он
наклонил голову и проверил, украшены шпорами. Шпоры -- есть. Я знаю, что они -- есть,
и потому лишен возможности строить предположения на сей счет. Чтобы строить
предположения, я должен считать шпоры несуществующими.
-- Но они существуют, -- безжалостно сказал Петропавел.
В ответ на это Бон Жуан с силой оторвал шпоры и, вышвырнув их в окно, уставился
на собеседника долгим дидактическим взглядом.
-- Теперь мои ботфорты не украшены шпорами... Из-за Вас, между прочим! -- Бон
Жуан вздохнул, с огорчением разглядывая изуродованные ботфорты. -- Стало быть,
шпор нет -- именно с этого момента я и имею право начинать строить предположения о
том, что могло бы быть на освободившемся месте. Скушали? -- и он победоносно улыбнулся.
Петропавел посмотрел на Бон Жуана как на идиота.
-- Впрочем я прибегнул к крайней мере, -- признался Бон Жуан. -- В
разговоре с нормальными -- я подчеркиваю, нормальными! --- людьми достаточно
бывает предварительно договориться: допустим, нет того, что есть. И нормальные
люди, как правило, соглашаются не принимать существующее положение вещей как
окончательное и единственно возможное... Скажем, у Вас нет головы, которая есть.
Вот тут-то и начинается: если нет головы, то что есть? Значит, я мысленно отрываю
Вам голову и ставлю на ее место... ну, чайник. Я ведь не мог бы поставить чайник
на место головы, не оторвав головы, -- в противном случае получится, что я просто
поставил чайник Вам на голову, а это совсем другое. Понятно?
Петропавел пожал ничего не понявшими плечами.
-- Голову Вам, что ли, оторвать для наглядности? -- и Бон Жуан задумался.
-- Вам ведь вынь да положь -- голову на блюде!.. Однако вместо этого он вынул
из вазы на столике два цветка, украсил ими ботфорты и сказал:
-- Теперь мои ботфорты украшены цветами. Цветы заняли то самое место, откуда
исчезли шпоры, и я опять лишен возможности строить предположения. Я могу только констати-
ровать: эти цветы -- есть. Я констатирую -- и мне скучно... Мне больше нравится "нет",
чем "есть". Потому что всякое "нет" означает "уже нет" или "еще нет": у "нет"
-- прошлое и будущее, у "нет" -- история, а у "есть" истории не бывает...
-- Бон Жуан помолчал и резюмировал:
-- Самое интересное в мире -- это то, чего нет. Но Вас, кажется, больше интересует то,
что есть. Досадно.
-- Вы просто играете словами, -- равнодушно уличил его Петропавел.
Бон Жуан усмехнулся:
-- Милый мой, все мы просто играем словами! Но всем нам кажется, будто словами
своими мы способны придавить к земле то, что существует вокруг нас. Мы уверенно говорим
о чем-то: "Это имеет место быть!" А откуда у нас такая уверенность?
Петропавел решил, что этот вопрос не к нему.
-- На самом же деле, -- вздохнул Бон Жуан, -- никто не вправе делать подобные
заявления: ведь заявлениями этими мы отделяем действительное от возможного,
в то время как действительное и возможное существуют бок о бок. Вам известно что-нибудь
про возможные миры?
На всякий случай Петропавел снова смолчал. Бон Жуан усмехнулся:
-- А между тем, мир реальный -- не более чем один из возможных миров...
Но даже если Вы очень постараетесь. Вам все-таки не удастся логическим путем вывести
этот реальный мир из всех возможных.
-- Чего же его выводить, когда он есть? -- наконец включился в диалог Петропавел.
-- Так-то оно так, но все, что "имеет место быть" существует лишь
постольку, поскольку не существует другого. Существующее существует ценою несуществующего.
А то, в свою очередь, всегда находится где-нибудь поблизости, рядышком. И граница
между ними совсем узенькая -- гораздо уже, чем Вы думаете! Если, конечно, Вы вообще
думаете о таких вещах... Но вот что интересно: достаточно малейшего перекоса, малейшего
перевеса одного из обстоятельств -- и все сразу изменится, пойдет по-другому.
Несуществующее займет место существующего и будет существовать. И с Вами никогда не
произойдет того, что должно было бы произойти, не случись этого малейшего перекоса. Есть
такой миг, когда все возможности равноправны и каждая из них начеку -- и каждая только и
ждет своего часа.
